Основное правило – относиться к пациентам как к своим детям

Руководитель службы анестезиологии и реанимации, детский анестезиолог-реаниматолог Олег Всеволодович Струнин победил в конкурсе народного признания «Спасибо, доктор!». По результатам пациентского голосования специалист стал одним из 10 лучших врачей Новосибирской области, оказавших неоценимую помощь в сохранении здоровья. В интервью Олег Всеволодович рассказал о многофункциональности в профессии, эмоциональном выгорании и долге перед каждым пациентом.

Как началась ваша медицинская биография?

В 1985 году я не поступил на географический факультет Ленинградского государственного университета (Санкт-Петербургский государственный университет - прим. ред.). На летних каникулах устроился в Институт Мешалкина санитаром в детскую реанимацию. Впервые с работой реанимации я познакомился еще в юном возрасте, сразу после школы. Это было шоком, я окунулся с головой в самое пекло. Зашел в палату, где лежали тяжелобольные дети, и вдруг у одного из них резко ухудшилось состояние. Работники отделения бросились к нему, стали проводить реанимационные мероприятия, но спасти ребенка не удалось - он погиб у меня на глазах. До этого я никогда не сталкивался со смертью. В тот момент я осознал, что работа в реанимации - это то, чему я хотел бы себя посвятить. Мне хотелось помогать больным детям. В моем понимании это являлось настоящей работой, в которой, приложив усилия, я мог получить результат. Поэтому после армии поступил в медицинский институт.

Поле окончания вуза сразу определились с местом работы? С самого начала планировали работать в Институте Мешалкина?

Я выбирал между Центральной клинической больницей СО РАН или Институтом Мешалкина. Тогда мне казалось, что в Институте интересно, но направление работы очень узкое - только кардиохирургия. Реанимация больницы СО РАН - другое дело, специалисты сталкиваются со всеми патологиями. Мне казалось, что если я пойду работать в Институт Мешалкина, то не охвачу всей сферы интересов. Я рад, что в итоге попал в Институт. Теперь я знаю, что ошибался. Вокруг сердца крутится 90 процентов всех патологий. Позже Институт стал многопрофильным, теперь в нем лечат онкологическую и нейрохирургическую патологии.

Евгений Николаевич Мешалкин - родоначальник анестезиологии в СССР. Вам удалось поработать под его началом?

Действительно, Евгений Николаевич - основоположник анестезиологии в СССР. Монография Евгения Николаевича «Техника интубационного наркоза» - одно из первых научных изданий по этому направлению - вышла в 1953 году. Когда я учился на шестом курсе, в библиотеке областной больницы распродавали книжный фонд. Там я приобрел этот трактат. Будучи еще студентом и подрабатывая медицинским братом в Институте Мешалкина, после одной из утренних конференций, которые ежедневно перед началом рабочего дня собирал Евгений Николаевич, я подошел к нему с просьбой подписать монографию. Было видно, что ему приятен мой интерес к анестезиологии и его личному вкладу в это направление. Но поработать в операционной с основателем Института мне не довелось - к тому времени Мешалкин уже не оперировал.

Человеку, не соприкасающемуся с медициной, сложно понять, в чем суть работы анестезиолога-реаниматолога. Расскажите, в чем заключается ваша работа?

Есть такое выражение «анестезиолог - ангел хранитель пациента во время операции». Хирург во время вмешательства исправляет патологию, он не думает о пациенте в целом. Этим занимается анестезиолог-реаниматолог. Он вводит больного в состояние наркоза, следит за состоянием пациента во время хирургического вмешательства, поддерживает его жизнедеятельность. В послеоперационном периоде специалист переводит пациента в реанимационную палату, отслеживает его состояние, наблюдает за изменениями гемодинамики. Если у пациента в послеоперационном периоде возникают осложнения, анестезиолог-реаниматолог занимается стабилизацией всех жизненно важных функций организма больного. Также анестезиологов-реаниматологов называют клиническими физиологами. Это связано с тем, что специалист должен понимать, какие физиологические или патофизиологические процессы привели к возникновению тех или иных симптомов. Чтобы влиять не на сам симптом, а на его причину.

Какими знаниями и умениями должен обладать анестезиолог-реаниматолог, работающий в реанимации?

Анестезиолог-реаниматолог должен быть хорошо знаком с физиологией всего организма. Обладать глубокими знаниями в фармакологии, чтобы грамотно использовать лекарственные препараты. В мировой медицине появился новый тренд - анестезиологи-реаниматологи должны владеть ультразвуковыми методами исследования. До последнего времени мы приглашали в реанимацию специалистов ультразвуковой диагностики. Сегодня часть сотрудников палаты интенсивной терапии прошли обучение и самостоятельно проводят исследования. Ассоциация анестезиологов России планирует включить этот критерий в профессиональные стандарты, чтобы каждый анестезиолог, независимо от области, обладал навыками ультразвуковой диагностики.

После хирургических операций мы часто сталкиваемся с кровотечениями. Чтобы эффективно решать эти проблемы, необходимо понимать механизм работы гемостаза. Для этого важно выполнять высококачественную диагностику у постели больного. С недавних пор у нас появилась возможность тромбоэластографии (метод оценки состояния системы гемостаза путем изучения вязко-эластических свойств сгустка - прим. ред.) прямо в палате реанимации. Помимо этого, специалисты отделения обладают навыками обследования трахеи и бронхов пациентов с помощью эндоскопа. Сотрудники реанимации постоянно расширяют спектр навыков, осваивая элементы смежных специальностей.

В России не существует специальности «кардиоанестезиология». Как вам удается поддерживать уровень знаний?

Обязательным условием при приеме на должность анестезиолога-реаниматолога в Центр Мешалкина является знание английского языка. Литературы на русском языке по кардиоанестезиологии на данный момент практически нет. Чтобы состояться в профессии, нужно изучать зарубежную литературу. Помимо этого, руководство Центра предоставляет специалистам возможность посещать международные конгрессы, чтобы обмениваться опытом с коллегами. Также в Центре проводится научная конференция по кардиоанестезиологии ― одна из немногих площадок в России, где специалисты области могут получить знания.

Вы работаете и в операционной, и в палате реанимации. Где вам комфортнее?

Работать интересно как в операционной, так и реанимации. Когда ты понимаешь, что происходит на операции, ты можешь предугадать, с какими проблемами пациент может столкнуться в палате интенсивной терапии. Это позволяет избежать многих осложнений, облегчить послеоперационный период больного. Есть медицинские учреждения, где анестезиология и интенсивная терапия разделены. Специалисты работают либо в операционной, либо в палате интенсивной терапии. В таких учреждениях реаниматологи жалуются на то, что анестезиологам не интересно, что происходит с пациентом после операции. Это неблагоприятно сказывается на работе. Специалисты в реанимации сталкиваются с проблемами, которые берут свое начало в операционной.

В чем основная сложность работы с детьми?

Ребенок не может объяснить, что с ним происходит. Есть ряд диагностических приемов, которые позволяют в этом разобраться. Это напоминает работу следователя. Ты должен по симптомам и признакам определить, в чем проблема. Это аналитическая работа, которая привлекла меня, когда я выбирал специальность. Иногда нужно покопаться в истории болезни, анамнезе. Когда ты определишь причину, устранишь ее, увидишь, что ребенку стало гораздо лучше, - чувствуешь удовлетворение. Ребенок гораздо быстрее взрослого отзывается на лечение. При правильно выбранной терапии он в течение двух часов розовеет, и сразу становится понятно, что ты на верном пути. Основная сложность работы с детьми заключается в эмоциональной составляющей.

Как, ежедневно сталкиваясь с детской болью, не сломаться самому?

Это проблема не только для детских анестезиологов-реаниматологов. В нашей специальности возможно эмоциональное и профессиональное выгорание. Люди не выдерживают высокой эмоциональной нагрузки. Существует дефицит специалистов. Сегодня анестезиологи-реаниматологи очень востребованы. Мне помогает справиться со стрессом вера.

Вы общаетесь с родителями детей-пациентов. Как найти подход к огорченным родителям?

Этому пришлось долго учиться. Было сложно до тех пор, пока я сам не стал отцом. Сейчас мне гораздо легче понимать родителей своих пациентов. Скажу одно - единого рецепта нет. Ребенок и мать, особенно новорожденный, одно целое. Мать не может оставаться безучастной, эмоционально не вовлеченной, поэтому приходится заниматься сразу двумя пациентами. Зачастую мамам просто не с кем поговорить.

Существуют ли правила, которых вы придерживаетесь в работе и стараетесь привить своим коллегам?

Основное правило - относиться к пациентам как к своим детям. Когда у врача или медицинской сестры возникают вопросы по поводу ведения пациента, я всегда говорю, чтобы они представляли, что это их ребенок. Как бы вы хотели, чтобы поступили с вашим ребенком? Второе - стараться помочь любой ценой. Ни один больной не должен быть признан неизлечимым. Я проработал в Центре Мешалкина больше 20 лет, за это время я видел, как ребенок, на котором уже все поставили крест, оживал. Таких случаев много. Всегда есть место ошибке, поэтому я требую от сотрудников делать все возможное для спасения жизни пациента. Большинство сотрудников отделения мыслят так же.

Пациент благодарит хирурга, кардиолога, но забывает про работу анестезиолога-реаниматолога. Чувствуете обиду?

Отношусь к этому с пониманием. Если это взрослый пациент, то часто первые дни после операции для него «выпадают» в силу устройства памяти. Для родителей время нахождения ребенка в реанимации - колоссальный стресс. Тяжелые периоды не хочется вспоминать, это нормально. Мы не обижаемся, если нас не благодарят. Если же ребенок длительное время находится в реанимации, мы много общаемся с родителями, они всегда отзовутся благодарностью - кто-то напишет стихи, кто-то пришлет фото. Нас благодарят, но меньше, чем хирургов или кардиологов.